Rolls-Royce Phantom Oribe уподобился древней керамике



Клиент охарактеризовал седан как «наземный самолёт», привносящий в авиаперелёты «безмятежную эксклюзивность». Кузов окрашен в оттенок MZ Oribe Green, «идеально» соответствующий тёмно-зелёной глазури, характерной для японской керамики XVI века. Снизу Phantom «подпоясан» кремовым обвесом.


В списке богатейших людей Японии, составленном в январе журналом Forbes, 45-летний Юсаку Маэдзава занимает 22-е место с состоянием в $2 млрд. Заработав капитал на онлайн-торговле, бизнесмен коллекционирует произведения искусства, суперкары и расписанную глазурью керамическую посуду орибэ, берущую истоки в XVI веке. Недавно у Маэдзавы появился собственный самолёт, в дополнение к которому был заказан «восьмой» седан Rolls-Royce Phantom. Оба транспортных средства миллиардер решил стилизовать под керамику орибэ, а компания Rolls-Royce и французский модный дом Hermes с радостью выполнили «сложную» задачу за неназванную сумму.



Сочетание зелёного и кремового оттенков продолжается в интерьере, отделанном кожей Hermes Enea Green, тканью Hermes Toile H и натуральным шпоном. «Галерею» на передней панели украшают изображения лошадей, основанные на работах французского иллюстратора Пьера Перона (1905–1988). «Напольные коврики из овечьей шерсти создают ощущение света и простора», — сообщает Rolls-Royce.
«Всегда приятно, когда клиент приходит к нам со смелой и креативной идеей. Этот уникальный Phantom представляет собой сплав Востока и Запада, древности и современности, безмятежности и радости», — заявил ведущий дизайнер Майкл Брайден. Rolls-Royce раскрасил в той же гамме самолёт Маэдзавы.


Гендиректор Торстен Мюллер-Отвос особо отметил «глубокое и искреннее» сотрудничество между компаниями Rolls-Royce и Hermes. Мол, бренды «объединены более чем трёхвековым опытом» и «многому научились друг у друга», работая бок о бок. Прежде Hermes плотно взаимодействовал с маркой Bugatti, которая принадлежит Volkswagen Group, тогда как Роллсом владеет группа BMW. Аксель де Бофор, директор по дизайну Хермеса, признал, что коллаборация была «настоящим удовольствием».